Глава 7: Хлеб с маслом

Только потратив почти весь день на изучение замка, Belle поняла, что не видела ни одного зеркала. Она видела много обжитых, но покинутых комнат, и только собственное отражение в зеркальной поверхности чайника заставило ее понять, что она не видела зеркал. Ни одного зеркала. Даже в ее комнате не было зеркала, хотя она и была обставлена роскошно.

Отражение в чайнике подсказало ей, что ее волосы находились в ужасном состоянии, небрежный и неаккуратный пучок смотрелся отвратительно. Неохотно, она распутала его и попыталась причесать непослушные волосы, прежде чем подниматься наверх с чайным подносом в руках.

Ее руки слегка дрожали, когда она несла тяжелый поднос с чаем в большую комнату, где она оставила своего мужа. Он действительно напугал ее своим предостережением, и она была рада послушаться его и осмотреть свой новый дом. Но, когда наступил вечер, и она в одиночестве поужинала бутербродом с сыром, Belle поняла, что ей необходима компания, пусть и слегка пугающая ее.

Rumpelstiltskin не причинил ей вред и не угрожал ей. Он просто попросил принести ему чай.

Он был по-прежнему там, возле своей прялки, так же, как она оставила его. Неужели он провел там целый день? Нет, решила Belle про себя, он сменил одежду, и, казалось, вернулся к прялке не так давно. Он явно делал это, когда ему больше нечем занять свои руки. Она поняла это, потому что видела сундуки, ящики, целые комнаты, заполненные тонкой золотой нитью. Какова бы не была причина прясть столько золота, это не была нужда.

"Я думал, ты забыла обо мне", сказал Rumpelstiltskin, пока Belle ставила тяжелый поднос на стол.

"Вы отослали меня, сэр", ответила она холодно. О, она не хотела говорить таким тоном, но она напугал ее – за что? Почему он считает, что она захочет покинуть замок? Она была его женой, она дала слово, и кроме того – куда ей идти? "Но я принесла вам чай, потому что вы сказали, я могу сделать это".

"Да, можешь". Belle чувствовала, как он смотрел на нее, пока занимал свое место во главе стола. Стол был достаточно длинный, чтобы за нем могли пировать десятки людей, но стул был всего один. "Нравится ли вам мой замок?"

Belle взглянула на Rumpelstiltskin, наливая ему чай. Он сцепил руки, соприкасаясь лишь подушечками пальцев, и смотрел на нее поверх них, глаза светились любопытством.

"Он….очень большой", сказала она, делая все возможное, чтобы голос звучал беззаботно."Я не думаю, что когда-нибудь смогу все изучить здесь" Осторожно, она поставила полную чашку чая перед ним. Belle не могла заставить свои руки не дрожать, когда она делала это. "Но", продолжала она, с отчаянным юмором "Я думаю, что смогу найти дорогу обратно, в свою комнату."

"А как идет борьба с пылью?" Он говорил, чтобы удержать ее, чтобы она не уходила, поняла Belle. Это слегка успокоило ее, и она осмелилась взглянуть на него должным образом. Глаза, которые уже не были черными и пугающими, смотрели на нее поверх фарфоровой чашки. Он сменил жесткий кожаный плащ на жилет с высоким воротником поверх шелковой изысканной рубашки, и сейчас выглядел скорее как утонченный лорд, нежели чем как страшный монстр.

"Я заблудилась, пытаясь найти тряпку," призналась Belle, улыбаясь, "Но завтра пыль не будет знать пощады."

Rumpelstiltskin слегка покачал головой, но это скорее был мягкий скептицизм, не осуждение и не запрет. Все казалось мягким сейчас в сравнении с его взглядом, которым он наградил ее раньше.

"Разве больше не осталось чая в чайнике?" Он махнул рукой лениво в сторону подноса, который она поставила на край стола. "Вы принесли еще одну чашку, не так ли?"

"... Да". Не зная, что ему нужно, чему он отдает предпочтение, она принесла все. Молоко и сахар, ложки и щипцы, чашки и блюдца. Нарезанный хлеб. Почему она принесла все это? Она едва были в состоянии поднять такой тяжелый поднос! "Должна ли я присоединиться к вам?"

"Как хочешь".

Belle взяла себе чашку, вновь чувствуя, что он смотрит на нее. Когда она осмелилась посмотреть на него, его голова была наклонена в сторону, и на губах играла легкая улыбка очарования.

Она покраснела. Чтобы скрыть смущение, она поставила свою чашку рядом с его, и с некоторым усилием перетащила большой тяжелый стул от камина к столу.

Rumpelstiltskin по-прежнему выглядел очарованным. Он мог бы вызвать для нее тысячу стульев, подумала она, но возможно, он так долго был без компании, что забыл, как это – ухаживать за девушкой?

Стул был слишком низкий, и Belle села, так деликатно, как могла, на подлокотник, и взяла свою чашку в руку.

"Почему у вас нет зеркал?" спросила она, чтобы спросить хоть что-то, потому что его тихое наблюдение за ней заставляло ее чувствовать себя странно.

"У меня есть зеркала. Они все накрыты тканью, и вы не будете раскрывать их". Это был не ответ, но Belle почувствовала, что он не станет объяснять ей ничего больше. Это не была суровая команда- приказ, и он по-прежнему внимательно наблюдал за ней поверх своей чашки.

"Хорошо". Не зная, что еще сказать ему, Belle отхлебнула из своей чашки и стала рассматривать свое искаженное отражение на чайной поверхности.

"Ты в порядке?"

"Что?" Он вернул ее к реальности, и Belle увидела, что Rumpelstiltskin допил свой чай и поставил пустую чашку на стол. "Да, спасибо. Я в порядке", сказала она, недоуменно.

"Ты ... точно в порядке?" Он заерзал на стуле, руки начали свой импульсивный танец друг с другом.

"Я не ..." Но как Belle могла объяснить ему, что она не понимает смысл его вопроса, не понимает, почему он чувствует себя так неловко сейчас и почему не смеет поднять на нее взгляд? "Да", сказала она, хоть и не понимая, зачем он спрашивает, но все же испытывая благодарность за его заботу. "Да, конечно".

Он был таким нежным, таким осторожным с ней, как он мог сомневаться?…

Rumpelstiltskin кивнул, услышав ее ответ, и положил руки на колени, чтобы успокоить их.

"Это хорошо. Хорошо". Он встал на ноги, и Belle подумала, он вернется к своей прялке, но он не сел за свой маленький табурет, а встал спиной к ней, положа руку на обод колеса. "У вас есть все, что вам нужно?"

Это явно было завершение разговора, и Belle почувствовала себя удрученно. Ей показалось на мгновение, когда он говорил так нежно и ласково с ней, что она могла бы попросить… она могла бы извиниться за любую провинность, которую она допустила в их брачную ночь, когда он впервые взял ее. Это грызло ее изнутри, она понимала, что была слишком невинна и неопытна тогда, чтобы сделать все правильно без его руководства.

"Да", сказала она, вставая и разглаживания юбки. "Спасибо". Belle собиралась уйти, она уже сделала пару шагов по направлению к лестнице, но что-то остановило ее. Возможно, это были его опущенные плечи, или его тихий голос, или просто ее необходимость понять его, но она не могла вот так уйти. "Даже вы должны спать", сказала она робко. "Хотя бы иногда".

Он коснулся обода колеса, коротко кивая, не глядя на нее.

"Да. Иногда".

"Тогда спокойной ночи" не смея сказать ничего больше, она стала подниматься по лестнице. Belle не увидела признаков того, что его разозлил ее вопрос, или что его раздражает ее присутствие, но она явно чувствовала – он хочет, чтобы она ушла.

"Спокойной ночи, моя леди" едва слышно проговорил он.

~ + ~

Belle проснулась рано. Ей снился дом и закончившаяся война. Сон оставил смутную грусть, она тосковала по своей родине и семье.

Буря закончилась этой ночью, и, выглянув в окно, Belle с восхищением увидела, что крыша замка была покрыта толстым слоем белоснежного, нетронутого снега, который ярко сверкал под голубым безоблачным небом. Настроение Belle было приподнятым, когда она решила принять ванну. Она все еще не знала, что делать со своими волосами. Belle не взяла с собой ни одного пузырька с травяными настоями или бальзамами для ее волос, которые Lotte ревностно собирала и хранила для нее. Но мысль о горячей воде и возможности погрузится в нее с головой, заставила ее чувствовать себя намного лучше.

Медная ванна начала заполняться горячей водой от ее прикосновения, как будто приглашая и ожидая ее. Это беспокоило Belle, она смотрела, как вода поднимается, и не могла отделаться от мысли, что замок наблюдает за ней. Возможно, даже сам Rumpelstiltskin смотрит на нее сейчас, и она не решалась снять ночную рубашку. Но это же глупо, вдруг подумала она. Ее муж деликатно повернулся к ней спиной, пока она раздевалась в гостинице, он погасил все свечи, когда он пришел в ее кровать. Он уже много раз мог видеть ее голой, но ни разу не воспользовался этой возможностью. А какое дело замку до ее наготы?

Она вымылась и, выйдя из ванны, вытерлась насухо чистым полотенцем. Чистые, мокрые волосы она оставила распушенными, чтобы они скорее высохли.

Belle решила пойти на кухню, которая находилась этажом ниже, под большой залой, где стояла прялка Rumpelstiltskin. Она не наблюдала никаких признаков его присутствия до середины утра, пока с помощью щетки и тряпки она вычищала пыль из кухни. Belle думала предложить ему чаю, и немного поразмыслив, она отрезала пару кусочков ароматного свежего хлеба, который она нашла в кладовке. Она намазала хлеб золотистым сливочным маслом, пытаясь приготовить ему хоть какое-то подобие завтрака. Кусочки хлеба она отрезала неровно, одна сторона у них была слишком толстая, чтобы даже откусить, а вторая – слишком тонкая. Но она съела такие же бутерброды, в конце концов, и ничего страшного с ней не произошло.

Как и прежде, Belle обнаружила Rumpelstiltskin за его прялкой. В одной руке он аккуратно держал пучок соломы, второй не спеша крутил колесо. Он посмотрела на нее, когда она вошла, уголки губ приподнялись в едва заметной улыбке.

"Доброе утро," сказала Belle, не в силах сдерживать ее новое хорошее настроение. Пусть ее муж был мрачным и пугающим, но ясное голубое небо за окном и горячая ванна вернули ей оптимистичный взгляд на мир. "Как мой муж чувствует себя сегодня?"

Он открыл рот, но не смог ответить, и Belle беспомощно улыбнулась, ставя тяжелый поднос на стол. Она вспомнила, как ей советовали не привлекать внимание Темного, и чуть не рассмеялась. Видя хорошее и доброе отношение к себе, Rumpelstiltskin вел себя чуть ли не как застенчивый мальчишка, и совсем не был похож на ужасного демона, которым его все считали.

Belle взял чайник и разлила чай в две чашки, подсластив свой чай кусочком сахара. Она поставила тарелку с бутербродами между их чашками, краем глаза видя, как Rumpelstiltskin занимает свое место во главе стола.

"Вы не должны служить мне", немного страдальчески сказал он, неуверенно беря один бутерброд с тарелки. Belle села на подлокотник кресла, которое она подвинула к столу вчера. Rumpelstiltskin не вернул его на место, после того, как она ушла от него прошлым вечером.

"Что еще мне остается делать? Все время вытирать пыль - не очень интересное занятие. Или вы не едите?"

"Ем". Rumpelstiltskin вертел бутерброд в руках, прежде чем осторожно откусить от него маленький кусочек.

"Я знаю, это только хлебом с маслом," сказала Belle, чуть наклонившись к нему, чтобы взять свою чашку ", но я быстро научусь готовить больше, вот увидите!".

Он только неуверенно хмыкнул в ответ, и Belle не смогла сдержать улыбку. То, что он не привык к компании, было очевидно для Belle, но на этот раз он не пытался поскорее попрощаться с ней или выгнать ее. Они пили чай в тишине, а затем он вернулся к своей прялке, взяв в руки корзину, полную соломы. Belle внимательно наблюдала за его работой со своего места, пытаясь поймать момент, когда жесткая солома превращалась в мягкую шерсть в его руках, а затем и в золото на шпинделе, но ей это никак не удавалось.

В этом не было никакого смысла, Belle знала это, но ей было интересно наблюдать за его работой. Почему солома? И почему в золото? Он мог бы превращать простые камушки в изумруды, если бы хотел. Или ткать, к примеру, тончайшую шерсть. В любом случае в этом было бы больше смысла, чем производить бессмысленное, ненужное ему золото в таком количестве.

Она думала над этим какое-то время, сидя в своем кожаном кресле и наблюдая за ним, в то время как он, казалось, забыл о ее присутствии. Когда его руки были заняты волокнами шерсти, выражение его лица было неизменным – сосредоточенным и далеким. Обычно его настроение было переменчиво, как облака в небе, но не тогда, когда он прял.

Через некоторое время, Belle поднялась и собрала грязную посуду и несъеденные бутерброды обратно на поднос. Rumpelstiltskin не отсылал ее прочь, поэтому она подошла поближе, чтобы посмотреть на его работу. Он наполнил корзины мягкими белыми волокнами шерсти, которые ей очень хотелось потрогать, но она не смела. Она видела пряжу раньше, но никогда она не видела, чтобы пряжа была такой тонкой и легкой, как эта.

Ее близость, казалось, отвлекает его, нарушает его покой, поэтому Belle отошла к окну, скользнув за одну из тяжелых штор. Все окна в замке, кроме окон в ее комнате, были закрыты тяжелыми шторами, исключая попадание дневного света. Они так же сохраняли тепло, но Belle любила дневной свет, и сейчас с наслаждением смотрела на голубое небо и медленно плывущие по нему облака.

В то время как она решила выйти из-за шторы и выглянула наружу, Rumpelstiltskin быстро вскочил на ноги, отложив в сторону свою корзину с шерстью, и быстро прошел к двери. Belle успела заметить выражение его лица, оно было мрачным и сосредоточенным, и она облегчено вздохнула, радуясь, что его эмоции, на этот раз, были направлены не на нее.

Услышав, как внешние двери открылись, Belle выглянула из зала. Она с любопытством наблюдала за мужем, который уверенно шагал к железным воротам замка, проваливаясь в снег по колено. Удивительно, но он шел так, словно снег не был каким-либо препятствием для него. Дрожа от холода, она смотрела, как он подошел к железным воротам и те мгновенно распахнулись от его нетерпеливого жеста.

Она не чувствовала особого желания следовать за ним в снег и холод, даже если бы он не запретил ей выходить из замка. На улице было конечно красиво и ярко, но очень холодно. Странно, но мороз, казалось, не беспокоил Rumpelstiltskin ни в малейшей степени, и это заставило задуматься Belle, что если даже пронизывающий холод поспешно расступался перед ним, позволяя ему пройти?

У ворот Rumpelstiltskin наклонился и забрал какие-то вещи, лежащие в снегу. Когда он подходил к дверям замка, Belle увидела, что в руках у него было несколько небольших корзин.

Он стряхнул снег с ботинок и одежды, прежде чем ступить на порог. Его брови были по-прежнему сдвинуты, губы сжаты в узкую линию. Belle почувствовала, как ее сердце забилось быстрее от страха, и вздрогнула, когда тяжелые двери захлопнулись за ним.

"Что-то случилось?" Она посмотрела на корзины, которые он держал в руках. Часть из них была прижата к груди, часть висела на его руках. Их было много, и она поспешила помочь ему снять их с себя, складывая корзины на полированную поверхность стола.

"Я думаю, что нет". Rumpelstiltskin откинул грубую ткань, покрывающую одну из корзин, и Belle сделала то же самое со всеми остальными. "Подарки для вас, я полагаю," сказал он сухо.

"Я….я не понимаю". Belle пытался понять, что было перед ней. В каждой корзине была солома, или мягкая ткань, в которую были обернуты кастрюли, стеклянные банки, бутылки, и небольшие глиняные горшочки. Она нашла там так же катушки цветных ниток, красивые атласные ленты, нежные кремовые кружева, фрукты, хлеб и выпечку. "Это все….для меня?"

"Похоже, жители города приветствуют вас, моя леди," сказал Rumpelstiltskin, стоя совсем близко к ней, и его голос был мягким и нежным. Их руки почти соприкоснулись, когда он взял из корзины крошечную куклу, сделанную из соломы и грубой ткани.

"О". Belle покачала головой, беря то один, то другой подарок. Все это было как драгоценные камни для нее, нет, даже больше, как нечто бесценное. "О". Слезы обожгли глаза, и она посмотрела на своего мужа, на его непростую улыбку, которая была на лице.

"Что-то от каждой семьи, насколько я могу судить", сказал он. "Каждая семья хочет поприветствовать мою невесту".

"И они проделали весь этот путь с такую погоду!" Belle схватила его за руку, не осознавая, что она делает, пока он не уставился на ее руку, схватившую его. "Но это же несколько километров! И эти вещи ..." она беспомощно указала на корзины. Она нашла там несколько очень скромных подарков – соломенные куклы и рога изобилия, наполненные свежими шишками и ветками омелы. Должно быть, это были дары бедных семей, которым нечего было дать, но которые тоже хотели уважить свою новую хозяйку.

"Похоже, что так". Rumpelstiltskin прочистил горло, и отвел глаза, не выдержав ее взгляда. "Их доброта к вам воздастся им", сказал он очень тихо. "Даю вам слово".

"Спасибо". Belle встала на цыпочки и быстро поцеловала его в щеку, прежде чем могла подумать о том, что она делает. Ее радостные эмоции, вызванные подарками, требовали выхода, в тоже время он был ее мужем, и она впервые почувствовала в себе достаточно смелости, чтобы сделать это. Ее улыбка не исчезла, когда она увидела, как Rumpelstiltskin попятился от нее, неловко кивая. Он выглядел так, словно она укусила его, а не целомудренно поцеловала.

Он в некоторой спешке отступил к своей прялке, и Belle приступила к изучению ее новых сокровищ с сердцем, полным надежд.