Глава 5: Золотой подарок

Утро наступило поздно для Belle, жена трактирщика осторожно тронула ее за плечо, когда солнце уже давно взошло. Только тогда она медленно проснулась, кинув взгляд на еду, принесенную женщиной, и на ванную, от которой вновь шел пар. Все было словно в тумане.

Она спала очень долго, но все же не достаточно, чтобы полностью восстановить свои силы. Обернувшись и убедившись, что была одна, Belle успокоилась и села на кровати. Насколько она знала, он не вернулся ночью, чтобы спать рядом с ней. Нуждался ли он во сне вообще? Она не знала, но Елена сказала ей, что он не спал ночь перед их свадьбой.

Наконец, она заставила себя откинуть одеяло и встать. Небольшое пятно крови на ночной сороке привлекло ее внимание, и она испуганно вздохнула, т.к. это не было еще ее время. Но, не успев испугаться, она вспомнила, что было вчера. На самом деле она ожидала гораздо больше крови - и гораздо больше боли – чем это было вчера на самом деле. Без сомнения, причина этому была забота ее мужа.

С некоторым облегчением, она обнаружила, что простыни не были испачканы и что она больше не кровоточила. Тем не менее, она чувствовала себя странно грязной, и ей действительно захотелось погрузиться в ванну.

Ванна, которая была вправду горячей, почти обжигающей, была бы желанна в любое другое время, но Belle была в странном месте, без женщин, которые могли бы охранять ее от посторонних глаз, а Rumpelstiltskin взял ключ с собой, когда он покинул ее.

Belle вымылась быстро, затем вытерлась насухо и, выбрав простейшее платье из мягкой ткани, быстро его надела. Так же, надев свой плащ, шерстяные чулки и шелковые тапочки, Belle была готова двигаться дальше. Путешествие в ее свадебном платье не было особо приятным, но сегодня она будет путешествовать с комфортом, по крайней мере, возможно, сможет поспать недолго, пока они будут в дороге. Наконец, она расчесала волосы и заплела их в толстую косу.

Сделав все это, Belle села у огня и стала ковырять ложкой в своем завтраке, состоящем из фруктов, орехов и сыра. Куда больше она была рада горячему серебряному чайнику и чашкам тончайшего фарфора. Здесь было две чашки, и она понадеялась, что ее муж присоединится к ней вскоре. В тоже время Belle надеялась, что он не появится, т.к. она не понимала, почему он оставил ее одну вчера, и боялась, что это была ее вина.

Belle вздохнула над своей чашкой, кутаясь в плащ. Сперва это смущала ее, то, что произошло между ними вчера, но, в конце концов, разве она не была жена сейчас? Она чувствовала себя странно, осознавая это. О прошедшей ночи напоминал лишь небольшой дискомфорт между ног и засохшая кровь на ночной сорочке
Ее муж ... был удовлетворен, разве нет? Она посчитала его резкие толчки в ней и звуки, которые он издавал при этом, признаками удовольствия, а его поспешные поцелуи – признаками одобрения ее действиями, но, возможно, она не правильно поняла его?

Belle сожалела теперь, что была слишком взвинченной и нервной, чтобы слушать советы Елены, когда она давала их в ночь перед ее свадьбой. У нее с кузнецом было 9 детей, и они были счастливы вместе, наверняка она знала, какие советы давать….. Тогда, казалось неправильным и стыдным обсуждать такие вещи, но теперь, после того, что произошло вчера ночью, это казалось глупым, что никто не говорил об этом с ней.

Согретая теплым чаем, Belle вспомнила о доме. Она волновалась за Lotte, чьи страхи о муже Belle были намного больше, чем ее собственные. Может ли она отправить письмо, подумала она, и сказать отцу, что с ней все хорошо?

Как и прежде, Rumpelstiltskin постучал и подождал, пока она дала ему разрешение войти. На этот раз голос Belle не был похож на писк, но он был хриплым от усталости и напряжения.

Он тоже был уже одет для путешествия, белый мех плаща был влажный , т.к. на улице шел дождь, капли сверкали в его волосах. Он смотрел на нее, одной рукой все еще держась за ручку двери, словно никак не мог решить, то ли войти, то ли выйти из ее комнаты.

"Доброе утро," сказала Belle неуверенно. "Там есть еще чай".

Он кивнул, оставив дверь приоткрытой за ним и осторожно сел на свободный стул, пока Belle наливала чай. Он принял чашку в тишине, держа ее обеими руками, как если бы он хотел согреться.

"Наш путь не близкий?" спросила она, решив для себя, что она будет делать все, чтобы избавиться от своего страха быть с ним наедине. Спрашивать его разумные, вежливые вопросы, казалось наилучшим выходом, учитывая ее положение. "До вашего замка?"

"Это очень далеко", сказал он, глядя в огонь, или, возможно, далеко за его пределами, туда, куда ее взгляд не мог проникнуть. Его голос снова был высоким, нечетким, словно он играл с каждым словом, когда говорил его вслух. "Но магия ускорит наш путь. Мы будем там сегодня вечером."

Belle не могла найти ничего пугающего, глядя на неподвижную фигуру, которая сидела рядом с ней. Скачки его настроения поражали ее. Его появление в ее жизни нарушило привычный уклад, его жестокость, по отношению к ее отцу огорчало ее, но сейчас она не видела этого злого, хихиающего существа сейчас в человеке, которой сидел и пил чай рядом с ней.

Может быть, он пожалел о своей сделке? Belle подумала, краснея от стыда, что она была не особо большой подарок в его кровати прошлой ночью, если она не могла быть даже уверенной, что он был удовлетворен.

"Люди говорят, что вы живете на темном острове в окружении огромного озера с водами, чернее ночи", сказала она, чтобы отвлечь себя от нежелательных мыслей.

Rumpelstiltskin моргнул, и медленно склонил голову в раздумье.

"У меня есть большой пруд с рыбами," ответил он "Люди склонны преувеличивать интересные истории".

Belle улыбнулась, хотя старался этого не делать.

"Пруд для разведения рыб не так страшен, как огромное озеро с водами черными, как сама ночь".

"Это зависит от рыб", сказал он, быстро отворачиваясь, но она увидела легкую улыбку на его губах, прежде чем он спрятал лицо за свою чашку.

"Ну, вот и хорошо," сказала Belle. "Я слишком устала для долгого плавания".

Он, наконец, посмотрел на нее, поворачиваясь в кресле и поставив чашку обратно на поднос. Дневной свет добавил оттенки зеленого и золотого в цвет его глаз, и сделал его зрачки слишком узкими.

"Ты плохо спала?"

"Нет" Она спала лучше, чем за последние несколько недель, не опасаясь вторжения огров и не просыпаясь от ужасных звуков битвы, подступающей все ближе и ближе к крепостным стенам замка, но одной ночи было недостаточно, чтобы наверстать упущенное. "А Вы хорошо спали, сэр?" Ее голос был робким, когда она говорила, и она боялась, что вопрос будет звучать со скрытым упреком .

"Мне нужно очень немного, чтобы отдохнуть", ответил он. Если ее тон был неприятен ему, он никак не дал этого понять. "Вы будете иметь все, что вам нужно, когда мы достигнем нашей цели".

Неожиданно Rumpelstiltskin встал и отошел от камина. Наблюдая за ним, пока она допивала свой чай, Belle внезапно поняла, что он был лишь немного выше ее. Будучи грубым, словно сотканным из чистой власти, он казался гигантским, но сейчас, когда она смотрела на него - он повернулся к ней спиной, и она не могла видеть его странное лицо и пугающих глаз - он казался обычным человеком, небольшим и элегантным . Belle повернулась к огню.

Она уже хотела задать ему волнующие ее вопросы, чувствуя себя смелой и спокойной, но он снова заговорил, обрывая ее мысли.

"У вас кровь, моя леди", сказал он.

Belle поняла, что он держал ее испачканную ночную рубашку. Ее лицо вспыхнуло, и она поспешила выхватить ее из его рук, но Rumpelstiltskin отвел руку на расстояние, чтобы она не дотянулась до рубашки.

"Сильная вещь", сказал он, чуть улыбнувшись, глядя на небольшое пятно крови. "Кровь первой ночи. Мощная вещь».

"Вам должны быть стыдно!" Смущенная и злая, Belle снова попыталась выхватить свою рубашку, и снова безуспешно.

"У меня есть идея, как использовать это, дорогуша", сказал он, помахивая пальцем.

"Не будьте мерзким!", выплюнула она, шокированная своим гневом, слишком разъяренная, чтобы остановить себя и напомнить самой себе, что она обращается к колдуну, а не к непослушному ребенку . "Это все во лишь пятно на новой одежде, и я вряд ли смогу отстирать это, так что это просто испорченная вещь и все ". Она протянула руку, требуя возвращения своей собственности.

"Не нужно быть столь утонченной" напевал он. "Вот". Он провел ладонью по ткани, и позорное пятно исчезло. "Вот и все. Вещь исправлена". Он предложил ей ткань, пронзительно и страшно хихикнув . Belle схватила свою рубашку. Она была в ярости. Ее кровь не должна быть поводом для издевательств! Как он мог быть таким добрым в один момент, и таким ... таким пошлым и вульгарным в другой?

Belle спрятала свое смущение, а так же полные непролитых слез глаза, повернувшись к кровати, и кинула рубашку туда же, где небрежно лежали ее свадебные принадлежности .

"Дитя", сказал он, оказавшись вдруг слишком близко позади нее. Она не слышала его шаги. Его голос был снова нежным, глубоким, таким же, каким он говорил с ней в темноте. "Магия не знает стыда. Можно создать очень сильную защиту из крови твоей невинности. Я использую это, только чтобы сделать тебе подарок".

Belle всхлипнула и повернулась к нему лицом, слезы катились по ее щекам.

"Еще один?"

При виде ее слез, Rumpelstiltskin отвернулся.

"Еще один", согласился он. "Могу ли я осыпать мою невесту подарками?"

"Пожалуйста, не смейся надо мной", вздохнула она, злясь на свои слезы.

Покачав головой, Rumpelstiltskin создал шелковый платок из ниоткуда и протянул ей, держа его деликатно между большим и указательным пальцем. Его длинные черные ногти смотрелись уродливо на фоне белого шелка.

Belle взяла платок и вытерла щеки, высморкалась. Она чувствовала себя совершенно глупо, теперь, когда он был так терпелив к ней. Что такого, что на ее рубашке была кровь? Какой смысл от стыда, если он знал ее самые интимные места? Какое ей дело до того, что он хотел использовать ее кровь?

"Вы устали", сказал он, отказавшись принимать платок назад. "Взвинчены. Мы тронемся в путь, когда вы будете готовы. Сегодня вы будете спать в комфорте, даю вам слово ".

Belle кивнула.

"Я готова".

Она последовала за ним из комнаты, спустилась по лестнице и вновь прошла через зал, полный народа. Все они смотрели на Belle, и она знала, что, как только они покинут таверну, все начнут обсуждать Rumpelstiltskin и его бледную, заплаканную молодую невесту.

"Хозяин оставляет номер свободным только для вас?" спросила она, когда они вышли на улицу, где шел мокрый снег, чувствуя, что она должна что-то сделать, чтобы загладить ссору между ними. Она не привыкла ни с кем ссориться, и здравый смысл подсказывал ей, что ссора с мужем – плохое начало для их брака.

"Да". Голос Rumpelstiltskin не был злым или грубым. Belle не могла понять его настроение, потому что он был замкнутым и тихим снова, пока они стояли и ждали повозку.

Она первая увидела водителя повозки. Высокая, темнокожая фигура в черной и серебристой ливрее управляла четверкой лошадей. Она спросила себя, что если повозка ждала там всю ночь, или, возможно, Rumpelstiltskin просто изъял ее из нашего мира и спрятал где-то в другом месте, пока ему не понадобилось использовать это, так же, как ее кровь.

Rumpelstiltskin позволил ей забраться в кабину без посторонней помощи. Неучтивость, за которую она была глубоко благодарна. Его прикосновение только добавило бы ей замешательства. Он снова выбрал место рядом с ней, и, когда повозка тронулась, Belle задумалась, почему он так сделал. Вскоре она поняла, что если бы он сел напротив нее, им пришлось бы смотреть друг на друга, а ее муж явно этого не хотел.

Через некоторое время, Rumpelstiltskin предложил ей небольшую колбу серебра.

"Выпьете, чтобы не замерзнуть?"

"Нет .. спасибо". Она смотрела на него, как он глотнул сам. "Вы могли бы просто попросить меня дать вам мою рубашку", сказала она, а он опустил колбу. "Сказать мне, что вы хотели бы сделать с ней".

Он положил руку на сердце, делая вид, что ее слова глубоко задели его.

"Моя жена упрекает меня?" Спросил он у мира.

"Да, именно так, сэр." Belle больше не сердилась – она не умела долго сердиться, - но она не могла понять его метаморфозы. То он существо, которое жестоко издевается над ее отцом и Гастоном, то человек, который сделал ее земли плодородными, который дрожал в ее объятиях, и который…. Издевался над ее смущением по поводу пятен крови от их первой брачной ночи на ее сорочке.

"Тогда вот вам лекарство в подарок", сказал он и достал из-под сиденья деревянный сундук, не более чем грубый ящик с защелкой. Он поставил его на противоположное сиденье и поднял крышку.

"... Солома?" Belle смотрела, не в силах понять, почему такой могущественный человек будет держать ящик с соломой в своей карете.

Он слабо улыбнулся и вынул из коробки инструменты прядильщика, веретено и прялку. На прялке был намотан слой тончайшей шерсти, совсем не похожий на солому, а на веретено была намотана нить, наполовину состоящая из чистого золота. Rumpelstiltskin сбросил плащ и начал вращать веретено.

"Я думала, что вы используете колесо", сказала она растерянно, пока смотрела, как она работает. Его движения были привычные и четкие, странные, темные пальцы ловко крутили веретено, и аккуратно касались шерстяной нити. "Люди говорят, вы используете колесо".

"О, да". Он говорил тихо, и казалось, был настолько поглощен процессом, наблюдая, как крутится веретено, что Belle посчитала себя не вправе отвлекать его от работы своими вопросами.

Хотя Belle внимательно смотрела на его работу, она не могла поймать тот момент, когда его магия превращала гладкие белые нитки в чистое золото на шпинделе.

Когда нитки закончились, он отложил прялку и оторвал длинную золотую нить. Belle хотела прикоснуться к ней, чтобы почувствовать его магию в действии, но Rumpelstiltskin продолжил работу с нитью. Некоторое время он словно играл с ней, натягивая и сворачивая, перекручивая и сминая, словно пытаясь узнать лучше, что же он создал, так же, как он пытался узнать Belle в темноте прошлой ночью. Потом, довольный, он обернул нить вокруг своего мизинца, и сжал руку в кулак, обхватив его другой рукой.

Когда он разжал пальцы, на его мизинце было небольшое кольцо, узкая полоска чистого, отполированного золота, и Belle все же наклонилась ближе, чтобы полюбоваться его работой .

Нет. Осознание пришло к ней довольно быстро – у кольца был оттенок крови.

Rumpelstiltskin аккуратно снял кольцо с пальца, рассматривая его и так и эдак, и, наконец, повернул к ней свое лицо, не выражающее никаких эмоций.

"Моя Леди", сказал он, торжественно. Раскрыв свою ладонь с кольцом, он потянулся к ее левой руке. Belle протянула ему руку нерешительно и смотрела, как он надевал ей кольцо на безымянный палец . "Ваша невинность по-прежнему защищает вас, пока вы носите это". Rumpelstiltskin поднял ее руку на уровень груди, а затем, нерешительно наклонился и поцеловал ее. Его дыхание было теплым и волосы щекотали ей запястья, заставляя ее дрожать. «Я возвращаю вам то, что принадлежит вам".

"Спасибо," сказала она, сбитая с толку, очарованная и польщенная сразу. Она сжала его руку, показывая ему свою искреннюю благодарность за подарок. Он же при этом выглядел очень неуверенно и отстранился от нее. Она жестоко обвинила его в том, что он поступил отвратительно, забирая ее рубашку с пятном крови, но вот, оказывается, какой у него был мотив! Ах, боже мой. "Это прекрасный подарок, спасибо".

Rumpelstiltskin кивнул и вернулся к работе с прялкой. По какой-то причине, он был более огорчен ее благодарностью, чем ее обвинениям.

Belle продолжал смотреть, пока прялка не осталась пустой, без шерсти на ней, а на шпинделе не был намотан толстый слой золотой нити. Rumpelstiltskin снял шпиндель и посмотрел в окно, задумчиво перекатывая его в своих руках.

Поздним вечером ровная дорога под колесами сменилась брусчаткой, и повозка замедлилась. Belle отодвинула занавеску в сторону, пытался разглядеть, где они ехали, но на этот раз на улице не было ярких факелов и повозка не остановилась, проезжая мимо какого-то небольшого города. Belle лишь успела разглядеть несколько бледных лиц, испуганно провожающих повозку взглядами.

"Это ваш дом?" спросила она, надеясь на то, что так оно и было. Ей хотелось уже выйти из кареты и пройтись по твердой земле.

"Моя земля", сказал он, разводя руками и улыбаясь. "Отсюда и до реки, дальше в горы. До замка осталось не далеко".

Булыжники закончились, и лиц больше не было видно, только темная дорога и стена деревьев по обе стороны от нее.

Новый дом, новая жизнь с ее странным новым мужем. Belle нервничала, во рту сделалось сухо, но кроме волнения, была там так же надежда на что-то хорошее.

Она потрогала пальцем полоску золота на левой руке и улыбнулась.